Великолепная корпоративная вечеринка - Страница 52

– Агнесса Михайловна, дайте мне координаты Ольги Валентиновны, – попросила Соня.

– А где ж я их возьму?

– Вы ведь оплатили тренинг психологическому центру? Дайте мне адрес.

– Через бухгалтерию ничего не проходило. Не знаю, наверное, Аркадий Игоревич заплатил аванс наличными. Но я не в курсе его дел с Ольгой Валентиновной.

– Ладно, я сама найду адрес центра.

– А зачем понадобилась Ольга Валентиновна?

Соня едва не призналась, что планирует пройти курс психологических консультаций. Она еще не рассталась с идеей привить себе те черты характера, которые завораживали ее в Инге. Она жаждала поднять самооценку. Она мечтала стать совершенством, сохранив несколько милых недостатков, оттеняющих ее уникальность. Она…

– Соня? Зачем тебе Ольга Валентиновна? – требовательно повторила Агнесса Михайловна.

Софья вернулась на землю и уставилась на финансисту. Нет, если и существовали у Сонечки сомнения по поводу собственной неординарности, обсуждать вопрос с Агнессой было недальновидно. Через час все агентство говорило бы о том, что Орешкина признала у себя маниакально-депрессивный психоз и готовится к лоботомии.

– Да так… Я собиралась привлечь ее к проекту Виолетты Крикуновой. Она отличный специалист. Пригодилась бы.

– А… Ну-ну…

Первая декада июля ознаменовалась для Марии двумя эпохальными событиями.

Во-первых, Ваграм приволок, сгибаясь от тяжести, мешок денег. Ну, не мешок, конечно, а несколько толстых пачек. И он сдержал слово – не обманул. Так, по крайней мере, решила Маша, оценив приблизительно рыночную стоимость сгоревшего и затем слегка отреставрированного офиса.

Кроме того, элегантный прораб вручил толстушке коробку с тортом. «О, Ваграм, ты бесподобен!» – умилилась Мария и захлебнулась слюной.

Во-вторых, дети отправлялись в загородный лагерь «Даллас». За семьсот пятьдесят долларов их обещали научить основам языка. За такие деньги Маша и сама кого угодно научила бы английскому (да хоть китайскому!). Но «Даллас» располагался в сосновом бору на берегу красивейшего озера. Пацанам, несомненно, там понравится.

Ну что ж, English так English! Маша полагала, что ее сообразительные микробы запросто овладеют иностранным языком. В случае, если не будут депортированы из лагеря на второй день после приезда.

– …Сто двадцать пять тысяч пятьсот, сто двадцать пять тысяч шестьсот… – бормотала Маша. Она сидела на диване и сортировала дензнаки по номиналу. Нельзя сказать, что процесс не доставлял ей удовольствия.

К боку Марии привалился щенок. Две минуты назад он схомячил миску макарон с тушенкой. Его пушистое светло-коричневое пузо стало тугим и круглым, и весь мир для Рекса был сейчас окутан сонной дымкой умиротворения. Немного, правда, волновало странное шевеление в Машином животе. Звуки, производимые внутренностями хозяйки, настораживали. Щенок прислушивался, шевелил ушами, ворчал. Ему мерещилось, что внутри Марии возится котенок.

Брунгильда помогала собирать детей в лагерь. Зеленоволосая красавица (да, теперь зеленоволосая!) стала доброй феей для Марии. Она уже виртуозно управлялась и с пылесосом, и с замороженными продуктами. Маша поняла – Брунгильдина бестолковость, в которой пытался уверить друзей Валдаев, распространялась лишь на лингвистическую сферу.

Да, девушка была не способна освоить русский язык. Но ведь достаточно включить радио или телевизор, чтобы убедиться – этой напасти подвержены не только иностранцы, но и многие русские. Кроме того, не просто русские, а журналисты и политики – люди, обязанные знать язык по долгу службы. Косноязычная Брунгильда, по крайней мере, не изображала из себя журналиста или политика. Она скромно работала девушкой Валдаева, а в свободное время помогала Маше с детьми и хозяйством.

Сейчас Брунгильда упаковывала в рюкзаки одежду и игрушки. Трехлетний Эдик настойчиво подсовывал различный скарб. Он, словно беженец, пытался увезти в лагерь все, нажитое за годы долгой жизни: восемнадцать машин, две мозаики, пять килограммов «Лего», пару десятков пластмассовых пауков и тараканов, альбомы для рисования, краски и гуашь, изысканную коллекцию щебня, стеклянные бусинки, танки, гаубицы, бульдозеры, три рулончика использованных пистонов, мягкого енота с полуоторванным хвостом и двух зайчиков, очки без дужки, пассатижи (Илья до сих пор в поисках), деревянное домино, три метра проводов и т. д.

– …Вы что?! – возмутился Ваня Евдокимов, осмотрев шесть увесистых сумок. – На целый год детей отправляете?!

– А можно? – с надеждой спросила Мария.

– Ну, мама! – завыли дети. – Не надо! Мы же соскучимся!

– Куда столько вещей?! – продолжал метаться среди баулов Ваня. – Марья Анатольевна, вы ведь через неделю к ним приедете!

– А надо? – расстроилась Маша.

– Конечно! Навестить, проведать. Одежду поменять. Ну-ка, разгружайтесь!

– Эта ноу одьежда, – вмешалась Брунгильда. – Эта игрушка, машинка, пистолета.

– Нам все нужно! – яростно выкрикнули близнецы Леша и Антоша. – Без этого мы не поедем!

– Пусть берут, – заволновалась Мария. Она всегда старалась избежать конфликтов. – Ничего страшного, довезем. Ваня, а где Илья?

– Он меня командировал. А сам поехал на осмотр места происшествия.

Сумки впихнули в багажник черного джипа. Рекс запрыгнул на заднее сиденье. Радостное предвкушение поездки снесло ему крышу – он вертелся волчком, прыгал, лаял и лез ко всем с поцелуями. Ваня с сомнением наблюдал, как Мария втискивается за руль. Она стала удивительно неповоротливой.

– Марья Анатольевна, давайте я поведу, – предложил лейтенант.